В составе Добровольческого корпуса Южной группировки войск состоит казачья бригада «Терек». А в ней — батальон «Балтика», куда изначально шли казаки с Северо-Запада России. Теперь география расширилась до Черного моря и Сибири.
В расположении батальона я был два года назад, когда его только сформировали. За это время кое-что изменилось. Раньше двухъярусные кровати стояли прямо в штабе, теперь штаб занимает всю комнату. На стене добавилось флагов, но всё так же мирно соседствуют — российский, советский, монархический, Нерукотворный Спас и флаг военно-морских сил.
У входа висят фотографии. На них открытые мужественные лица, некоторые улыбаются. Это бойцы батальона, погибшие за веру и Отечество. На другой стене детские рисунки: стреляют танки, летят самолёты. На центральном рисунке солдаты несут на носилках раненого. Даже дети понимают, что такое война.
В расположении появилась церковь. Очень маленькая, в помещении не больше подсобки. Максимум — на десять человек. Но она действует, и каждый день там проходят службы.
Их ведёт отец Алексей Голик, позывной «Отец». Он клирик Калачевской епархии Волгоградской митрополии. А здесь — батальонный священник. Иногда выезжает на передовую, чтобы провести службу там. Это особенно важно перед штурмом.
— Ребята благодарны мне за присутствие. Шутят: «зачем нам РЭБ, если у нас батюшка есть», — говорит отец Алексей. И вспоминает, что когда он в последний раз провел две с половины недели на передовой, никто из бойцов не погиб и даже не был ранен.
Отец Алексей Голик, позывной «Отец»
Григорий КУБАТЬЯН
Он помогал в пункте стабилизации. Раненых привозили из других подразделений. Батюшка принимал носилки, срезал окровавленную одежду, перевязывал и менял повязки.
— Подвига в этом я не вижу. Обычная, рутинная работа, которую делают медики и ничего за это не просят, — качает головой отец Алексей.
Проводил и пасхальную службу. Прямо в окопах, до противника было метров 150, не больше.
Григорий КУБАТЬЯН
Григорий КУБАТЬЯН
— Я запрыгивал в блиндаж и говорил: «Ребята, кто причащается? Времени нет, решайтесь! Или молимся, или я иду дальше». Почти все соглашались. За день обошёл 7 или 8 позиций. Прошёл не меньше 10 км в бронежилете. Ноги гудели, но я был счастлив, что мог послужить ребятам!
Отец Алексей зажигает свечку и ставит в песок, насыпанный в цинковый ящик из-под патронов. Потом зажигает ещё несколько свечек и раздает казакам, зашедшим в комнатушку церкви. Все вместе начинают молиться.
Григорий КУБАТЬЯН
Один из пришедших в церковь казаков — «Еврей». Не из-за религии или национальности. Как-то в молодости он обыграл друзей в карты. Выигрыш был значительным и раздосадованные на такую удачу друзья, дали ему обидное, как им казалось, прозвище. Так и приклеилось. «Еврей» носит его даже с некоторой гордостью.
Это здоровенный бородатый казачина. Хозяйственный, домовитый, рукастый. Первым делом в своем аппендиксе располаги он соорудил туалет, умывальник и душ. И ещё кухоньку. «Еврей» — повар 6-го разряда. Вслед за ним в батальон пришли служить трое (!) его сыновей.
— У нас семейный подряд. Мы все здесь! — с гордостью говорит казак. — Когда я ранение получил, ходить не мог, сыновья за мной ухаживали, таскали меня. А как встал на ноги, поехали за мной.
«Еврей»и два его старших сына
Григорий КУБАТЬЯН
Старшего и среднего сейчас нет на месте. Первый получил ранение, второй в отпуске. Зато младший, Егор, рядом.
— Меня мама не хотела отпускать. Сказала: «Я твой паспорт сожгу! Всех провожаю, а я с кем останусь?!», — признаётся Егор. — Потом год прошёл, старшие вернулись, и она меня отпустила. Мне здесь нравится. Отношение дружелюбное, братское. Нас все уважают, отца особенно.
Недавно Егору исполнилось 22 года, и отец подарил ему настоящую шашку. Красивую, наточенную. Скоро средний сын вернётся из отпуска. А Егор, наоборот, поедет домой на пару недель.
У всех братьев «медвежьи» позывные: старший – «Медведь», средний — «Панда», а младший —«Бурый».
Егора приняли в казаки и теперь он ходит в кубанке:
— Я с друзьями созваниваюсь, они смотрят на мою кубанку, удивляются, что это? Просят, привези такую. А я отвечаю: вам нельзя! Это для казаков только. Некоторые теперь со мной служить хотят.
То ли ради сыновей, то ли ещё по какой причине, но «Еврей» приобрёл… лошадь. По кличке «Липа». Прежние хозяева относились к ней дурно, лошадь кусалась и лягалась. Но «Еврей» приручил её лаской и сахаром, потихоньку на ней ездит и сыновей учит.
«Еврей» объезжает лошадь Липу
Григорий КУБАТЬЯН
— Давай, давай, вправо её! Видишь, она вправо не хочет, значит вправо её! Во! Красавчик! — кричит он. А сын Егор важно управляет «Липой», сжимая в руке нагайку.
Командир батальона был не против. Батальон-то казачий. И бойцы иногда приходят на поле, где она пасётся, привязанная длинными вожжами к старой шине от грузовика, чтобы просто полюбоваться, отдохнуть душой после напряжения боя. Такой вот живой уголок. Если «Еврей» на боевом выходе, всегда найдется казак, который позаботится о лошади, накормит, напоит, расчешет.
У входа в располагу стоит «Корней», казак Дмитрий Корнеев из Тюмени. Если «Еврей» — здоровяк, то «Корней» — атлет с идеальной фигурой. Бывший хоккеист, мастер спорта международного класса, выступал за сборную России. Вот только беда… одной руки у него больше нет. Потерял в бою.
«Корней» соглашается рассказать о себе, и мы идём в его хату, в которой он живет вместе с двумя пёсиками, котом и кошкой. Вся эта живность пришла к «Корнею» сама. Пёсики выбрали его своим хозяином, а коты, как водится, назначили хозяевами себя. Приходится подкармливать всех, но когда «Корней» уезжает на боевое задание, животные не разбегаются, а терпеливо ждут.
«Корней» потерял руку, но вернулся на передовую и регулярно поддерживает физическую форму
Григорий КУБАТЬЯН
Теплое время года «Корней» проводит на открытой «веранде», похожей на сарайчик без одной стены. Здесь он оборудовал тренажерный зал, чтобы поддерживать себя в форме. Штангу, гантели и гирю нашел в разрушенном Бахмуте. На гире следы от осколков снаряда, но ручка цела, а значит гиря исправна. Взять 50-килограммовую штангу двумя руками «Корней» уже не может. Он подсаживается под нее, кладет на плечи, потом приседает. И отдельно тренирует плечо левой отсутствующей руки.
«Корней» привык к новой жизни, справляется одной правой, сам надевает и застегивает бронежилет. Свою «веранду» украсил картинами. На одной из них изображение кораблика («Балтика» же!), другая — портрет Пушкина, которого «Корней» очень любит.
«Корней» потерял руку, но не сдался и продолжает служить
Григорий КУБАТЬЯН
— Раньше я защищал цвета Родины на ледовой арене, потом пришлось взять в руки автомат, — рассказывает Корнеев. — Я руководил строительной фирмой. Ребята, которые у меня работали, пошли воевать. Вот я за ними и приехал.
Ранение он получил в лесу под Часовым Яром. По их группе прилетел FPV-дрон. Тяжело ранил троих. Судя по всему, дроном управлял ас, совершил сложный маневр и влетел адски точно.
— Это был мой день рождения, 40 лет исполнилось. Но у меня в тот день было дурное предчувствие, — вспоминает «Корней». — То облака в форме черепов мерещились. То присел на ствол дерева и заметил труп ВСУ-шника. Обычно я их не трогаю. А тут решил посмотреть и вижу шеврон, а на нём написано «Корне…», дальше из-за грязи непонятно. Я тогда будто сам себя мёртвым увидел.
В точку эвакуации выбирались с трудом. Нужно было пройти 7,5 км ночью по заминированному лесу. Но как это сделать с такой кровопотерей?! Противник пытался их добить, к счастью, не попал. За ними вышли ребята из группы эвакуации.
— Командиром у нас был «Чукот», его тоже ранило. Я уже смирился с тем, что погиб. И последние наставления «Чукоту» давал, что семье передать. Расскажи, говорю, им обязательно, как я воевал. А он мне: «Сам потом расскажешь», — продолжает «Корней». — Пока ждали эвакуации, я лежал и всё умереть не мог. Подошёл десантник контуженный, перемотал меня нормально и поставил третий укол нефопама. Я лежал, лежал, и понял, что уже не умираю. Встал и пошёл.
Группа эвакуации нашла «Корнея» и остальных. Казаки товарищей не бросают. Его положили на носилки и понесли. «Корней» — спортсмен, парень крупный. «Ох, как мама тебя хорошо накормила!» — кряхтел один из казаков, но терпеливо нёс носилки.
Иногда останавливались, чтобы на открытой местности поставить ему капельницу, которую он держал здоровой рукой. А по дороге — обстрелы, «баба-яга».
— Левая рука на одной жиле висела. Я её дергаю, не отрывается. Парням говорю: «Да оторвите мне её уже, отрежьте!» А они: «Сейчас на точку придем, тебе всё нормально сделают». Так и вышли.
— Ты сразу решил, что вернешься, или думал, что всё, отвоевался? — спрашиваю его.
— Я привык всё делать до конца — в работе, в бизнесе, в спорте. Я предан руководителям, близким, друзьям, предан Родине. В мыслях не было, что закончу воевать даже без руки! Я много пользы приношу.
Поврежденную осколками гирю «Корней» нашел в Бахмуте
Григорий КУБАТЬЯН
Уже через 2 недели «Корней» рвался из госпиталя на фронт. Но кроме руки, были насквозь прострелены нога и печень, а в теле оставались осколки. Пришлось восстанавливаться.
— Да, эстетически выглядит некрасиво, — вздыхает «Корней». — Я всю жизнь посвятил спорту, здоровью, внешнему виду — для меня это тяжело. Бывают моменты, я переживаю, что руки больше нет. Но потом прихожу в себя. Мои дети, жена, мама этого вроде бы не замечают. Я думал, что когда приеду, они будут плакать, переживать. Раньше сам, когда смотрел на людей без рук или ног, испытывал сострадание и неловкость. Но, слава Богу, не ощущаю ни взглядов таких, ни мыслей. Одной руки мне хватает, чтобы обнять жену и детей.
Вернувшись в часть, «Корней» сразу поехал на передовую — Бахмут, Часов Яр, Соледар. Держал позиции, дежурил, следил за обстановкой, работал в пункте управления огнем. Едва не попал под вражескую «бабу ягу», разлившую напалм.
В казаки «Корней» поверстался в батальоне. Вступил в тюменское казачество. Он — сибирский казак в первом поколении, родоначальник казачьего рода. Сын его будет казаком, и внук тоже. За службу и подвиг «Корней» награжден орденом Мужества.
Берега «Балтики» открыты для всех, кто готов служить России. «Корсар» родом из Одессы. Но это русский город, и многие одесситы взяли в руки оружие, чтобы доказать это. Переломным моментом было 2 мая 2014 года, когда прибывшие в Одессу карательные отряды западенцев, расстреляли и сожгли заживо тех, кто пытался защитить русский язык и русскую культуру.
«Корсар» был свидетелем и участником тех событий.
— То что произошло, останется рубцом на душе и сердце, — признается он. — Люди, протестовавшие против беспредела, происходившего в Киеве, устроили палаточный городок. Там была сцена, шёл митинг. Но ничего противозаконного.
Боец из Одессы с позывным «Корсар»
Григорий КУБАТЬЯН
«Корсар» бывал на этих митингах, поддерживал протестующих. А потом услышал, что в город прибыли силы майдана и «Правый сектор». Горожане решили встать цепью и не пускать их, чтобы не допустить беспорядков. Но боевиков оказалось слишком много — больше двух тысяч человек. И они были вооружены. Кровавая расправа была спланирована.
Начались крики, полетели камни. Безоружных антимайдановцев заблокировали со всех сторон.
— Я видел человека с чем-то похожим на охотничье ружье. Он вел по нам огонь с балкона второго этажа, с лестницы, — вспоминает «Корсар». — Были и другие выстрелы. Летели бутылки с зажигательной смесью. Они лопались и вспыхивал огонь. Я видел оскаленные искаженные лица, то ли людей, то ли зверей.
Часть протестующих укрылась в Доме Профсоюзов, а «Корсар» с товарищами забаррикадировался в 5-этажном здании торгового центра «Афины». К ним ломились, пытались их поджечь. А они тушили огонь чем придется, огнетушителями, бутылками с питьевой водой.
Их было 60 человек. Уставшие, избитые, в крови. Многие без сил валились на пол. Самое поразительное, что им предлагали сдаться… сотрудники полиции. Либо те, кто ими представлялся. Грозили, что иначе «пришлют автоматчиков и всех положат».
Им удалось договориться. И остаться живыми. Тогда они ещё не знали, что тех, кто укрылся в Доме Профсоюзов, сожгли заживо.
Потом был арест. Об этом «Корсар» не хочет вспоминать. Но обратной дороги уже не было. Он уехал в Луганск и вступил в ополчение — в батальон «Заря». В 2014-м году случилась ещё одна история, надолго врезавшаяся в память:
— Возвращаемся в 4 утра после боевых. Смотрим два автобуса стоят, один целый, а один побитый. Заходим в столовую в форме, а там полный зал детей и женщин. И мертвая тишина. В проходе маленькая девочка лет шести. Лицо белое, глаза круглые. Смотрит на меня в ужасе. И мама ей говорит: «Доча, не бойся, это наш…». Я даже попятился. Оказалось, ребята-казаки эвакуировали школу, женщин с детьми. Когда вывозили, попали под обстрел, их зацепило. Тогда я окончательно всё для себя понял.
«Корсар» воюет до сих пор. Теперь вместе с казаками «Балтики».
— Что творится на бедной Украине, с этим нельзя смириться! Эта зараза хуже немцев. Инфекция в организме, вырвавшаяся из-под контроля, — гневно говорит он. — Ради наших погибших товарищей, погибших детей, погибших 2 мая одесситов… мы не мстим, но должна быть справедливость и каждому воздастся по деяниям. Эту заразу нужно устранить. И тогда мы обязательно осознаем, что у нас с Украиной — одна кровь, одна земля, одна Родина, мы один народ. А одесситам хочу сказать, дорогие земляки, соберитесь! Не теряйте веры, не теряйте надежды, не опускайте руки. Держитесь, мы вернемся!
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Юноша, державший оборону 46 дней, и красавица-блондинка во главе отряда БПЛА: кто и как освобождал Тарасовку в ДНР
СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ
Эксклюзивные подробности участия корейского спецназа в освобождении Курской области
