Ветерану Надежде Андреевне Подмазко 100 лет. Она пережила ад немецкого концлагеря в годы Великой Отечественной войны, а после её окончания не жалела сил при восстановлении разрушенных городов и сёл советской Родины.
Угнанные в рабство
Надежда Андреевна родилась в Херсонской области, в посёлке Чаплинка. До войны закончила обычную семилетку. Всем классом после выпускного встречали рассвет, возвращались домой с охапками полевых цветов. Молодые, красивые, с верой в светлое будущее. Прекрасное, тёплое утро – и вдруг из репродуктора разлетелось страшное слово «война»!
Парни отправились на фронт, а девушки вместо них вышли работать в поле – всю мужскую работу взвалили на свои хрупкие плечи. Молча, безропотно надели сапоги, фуфайки, а кудри и косы спрятали под платки и шапки. Но не это оказалось самым страшным и тяжёлым: немцы добрались до этих краёв, вошли в деревни, выгнав местных жителей в сараи, а сами расположились как хозяева в их домах.
30 октября 1942 года начался так называемый четвёртый набор молодёжи на принудительные работы в Германию. Из деревни, где жила Надя, выловили девять человек, а со всего района собрали 28 жителей. Сначала их отвезли в Каховку. Ехали на обычных деревенских телегах, затем людей загрузили в трюм грязного грузового захудалого судёнышка и по Днепру отправили в Херсон. На берегу остались матери, которые голосили, обливаясь слезами, звали по имени своих дочерей. Для кого-то это стало последним свиданием со своим ребёнком!
В Херсон прибыли ближе к вечеру. Людей загрузили в товарные вагоны, в каждом находился немецкий надзиратель. Только в середине ноября их привезли в Польшу. Всех согнали в баню. Грубо, бесцеремонно срывали с девушек одежду. Все были юные, очень стеснялись и плакали, старались не отдавать свои вещи. Те, кто был посмелее, кидались на надзирателей, в ответ – брань, избиение непокорных.
Последняя просьба
Потом доставили в город Росток. Разместили в деревянных бараках, где стояли двухъярусные нары, сбитые из обычных досок. Но Надю одолела болезнь, и её определили в отдельный бокс. Ей было 17 лет, и она не могла понять, что с ней происходит: густые, волнистые волосы выпадали прядями, ужасная слабость во всём теле. Она лежала бледная, обессиленная, не хотелось ни есть, ни пить. Её поддерживали воспоминания о родном доме, о маме, грела душу надежда на возвращение домой. И она продолжала бороться за жизнь.
Верно говорится: мир не без добрых людей. Видя страдания девушки, старенький сторож приносил ей горячий гематоген и заставлял пить, показывая жестами, что иначе она умрёт. Потихоньку она стала выздоравливать. Но на этом не закончились добрые дела. Ещё будучи очень слабой, она открыла глаза и увидела, что над ней склонился незнакомый молодой человек. Она решила, что это какой-то начальник, поскольку тот был неплохо одет, хорош собой, высокий, стройный. Девушка решила попросить его, чтобы он написал письмо её сестре Марии, которая тоже находилась на принудительных работах в Германии. Сестра была старше на два года, и её угнали раньше, в один из первых наборов, в августе 1942 года. Продиктовала её адрес.
Она решила, что всё равно умирает, просила не отказать ей. Мужчина пообещал, что выполнит её просьбу. И он действительно сдержал своё слово.
Но молодой организм победил болезнь – девушка выздоровела.
За колючей проволокой
Вместо выпавших волос выросли мелкие кудряшки, и Надя стала похожа на подростка – исхудавшая, маленького роста. Её перевели в барак, где ей досталось место в самом конце, на верхнем ярусе.
Потянулись серые будни тяжёлой работы на заводе «Гримен-К», который находился за колючей проволокой. Работали под присмотром надзирателей. Кормили очень скудно: похлёбка с брюквой, маленький кусочек хлеба. Всё время хотелось есть.
Как-то обнаружили амбар с овощами и проделали в нём отверстие. Туда могли проникнуть самые худенькие и маленькие – Надя сгодилась для этой рискованной «работы». «Операции» проводили, когда уже темнело. Тем, кто был снаружи, они выбрасывали из амбара морковку, капусту, брюкву, репу. Словом, всё, что находили в амбаре.
Однажды во время такой вылазки послышались шаги сторожа. Не успев добежать до отверстия, воришки спрятались в старую сломанную машину, которая была в амбаре. Но сторож подошёл ближе и спросил: «Куда едем? На Россию? Партизаны?»
Они молчали, делая вид, что не понимают его слов. На ломаном русском тот объяснил, что не выдаст, но они должны рассказать, как проникли тюда. Так и не добившись ничего, сторож сжалился и вывел их через амбарные двери. После того случая больше не рисковали.
Ангел-хранитель
Изнуряющий труд, скудный паёк, маленькая буханка хлеба с отрубями на четверых – всё это довело до отчаяния. Люди устроили забастовку: они не вышли на работу, требуя прибавки пропитания. Приехал начальник с переводчиком, кричал, ругался. Но, боясь продолжения бунта, в тот же день хлеба немного прибавили.
В один из таких вечеров и зашёл к ним в барак тот молодой человек, который навещал Надю, когда она тяжело болела. Ему сообщили, что девушка жива. Это была судьба.
Парень оказался таким же угнанным на принудительные работы в один из первых наборов. Звали его Янек Барановский, родом из Станиславской области (ныне Ивано-Франковская).
Любовь, вспыхнувшая в сердце этого молодого человека, была настолько чистая и возвышенная, что за все три года, проведённые вместе в Германии, он стал ангелом-хранителем для Надежды. Янек был старше и привезён сюда раньше, знал, где можно достать кое-что из продуктов, и приносил что мог, подкармливал не только маму, но и её подруг, которые находились рядом с ней.
На протяжении всей жизни Надежда Андреевна вспоминала: «Это был необыкновенный, добрейшей души человек, оберегал как только мог». Он всё готов был сделать для неё и не один раз был бит за то, что ходил к ней на свидания. Это делали парни из соседнего барака, но, видя его упорство и хорошее отношение к девушке, оставили в покое. Чистота отношений была действительно неимоверной. Он мог только склониться и поцеловать руку, и всё было трепетно-нежным на протяжении всего времени. Эту прекрасную, светлую любовь и память о нём женщина сохранила на всю оставшуюся жизнь.
Зов Родины
1 мая, когда войска Советской армии освободили город Росток, всем разрешили уезжать домой. Надя вместе с Янеком сначала доехала до польской границы. Находясь в дороге, парень сделал ей предложение руки и сердца, на что девушка ответила согласием. Он решил разыскать своих родных – младшего брата, сестру. Ему было известно, что, когда началась Волынская резня в 1943 году, его родители уехали в Польшу, но куда именно – не знал. Они поехали сначала в Краков, затем в Ченстохов. Поездки изматывали, но ещё сильнее девушку тяготила тоска по дому.
В один из таких дней, находясь на перроне вокзала, когда проносились поезда с весёлыми лицами солдат, возвращавшихся домой, Надя поняла, что не сможет остаться на чужой для неё земле. Даже несмотря на то, что рядом был такой дорогой человек, ставший за эти годы родным и близким, она решила ехать домой. Не суждено было этим двум любящим сердцам быть вместе. Прощались очень тяжело. Янек спрашивал: «Надя, как ты можешь от меня уехать? Ведь я так берёг тебя все эти годы, а ты оставляешь меня между небом и землёй одного!»
Когда спрашивали, почему она пожертвовала своей первой любовью, Надежда Андреевна отвечала: «Не представляешь, как тяжело находиться далеко от своих родных: тоска по Родине преобладает над всем остальным». Сев в поезд, она сразу почувствовала, что безвозвратно потеряла свою любовь: никто больше не опекал, не заботился о ней, не заглядывал в глаза с такой нежностью и не спрашивал, как она себя чувствует.
С большим трудом добралась домой. Вот и родная деревня, дом в низине, на самом краю. Когда шли дожди, его затапливало, поэтому место называли «Карелия». Цвели вишни и, как невесты в белых нарядах, закрывали собой белёные хатки. Сердце выпрыгивало из груди – так хотелось скорее всех обнять. И вот уже распахнулась калитка, бегут родные, раскинув руки… Слёзы радости, расспросы, как жили, кто вернулся с фронта живой, а кто погиб...
Но отсиживаться было не в характере девушки – она сразу же пошла работать в колхоз. Мужчин оставалось мало: старики да мальчишки-подростки. Женщины пахали и сеяли. Всё разрушено. Надо было восстанавливать и сельское хозяйство, и промышленность.
Поднимали из руин
В 1946 году, когда стали агитировать молодёжь на работу в Донецк, Надежда и её ровесники отправились туда работать и попали в шахту им. М. Горького. Работа заключалась в том, что надо было загружать вагонетки углём и по узкоколейке толкать наверх. Всё делали вручную. Случалось, что вагонетка соскакивала с рельсов, и тогда приходилось снова ставить её на место. Кому-то из девушек приходилось лезть под вагонетку, остальные приподнимали её и сообща старались вернуть на рельсы. И так каждый день.
Ещё сохранялась карточная система обслуживания, но никто не роптал, понимая, что надо скорее поднимать страну из руин. В апреле того года приехала бригада из Мариуполя: монтажники, электрики, плотники. Поскольку все шахты были разбиты, не работали вентиляция, подъёмники, насосные, печи и прочее оборудование.
Молодость, как говорится, брала своим энтузиазмом, задором, энергией. Не было уныния. Всё успевали: дружили, знакомились парни с девушками, создавали семьи. Надежда познакомилась с Михаилом Назаровичем Пилипенко. Это был искусный плотник, столяр – золотые руки, как о нём говорили. Когда началась война, он 14-летним ушёл в партизаны: сначала в черниговские леса, затем в белорусские и до конца войны наравне со взрослыми ходил на задания, был ранен, имел несколько наград. После окончания войны поступил в ФЗУ, выучился на плотника.
Его специальность пригодилась в донецких шахтах. Когда они отработали там, уехали в Мариуполь восстанавливать доменные печи. Устроились вместе, выплавляли рельсы. Тяжелейший физический труд. Надо было уметь удержать воздушный молот. Такое в настоящее время в руках женщины просто нереально. Всё это требовало хорошей физической подготовки, силы воли, выносливости. Затем работали на Коксохимическом комбинате.
В Мариуполе к тому времени отменили карточную систему, но купить свободно что-либо было нелегко. Несмотря на все эти трудности, пара решила пожениться, и в 1947 году была организована свадьба. Комендант общежития из уважения к ним разрешил в рабочей столовой накрыть столы, и состоялась весёлая «комсомольская» свадьба. Затем ещё год проработали в СМУ-5, ЖКО, на стройке...
Надежда Андреевна 31 декабря прошлого года отметила свой столетний юбилей. Тогда она получила поздравление за подписью Президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. «Мы искренне гордимся Вашим поколением – поколением победителей и созидателей. Вы с честью прошли через тяжелейшие испытания Великой Отечественной, а после войны вместе с товарищами, со всем нашим народом отстраивали страну. Ваш жизненный путь всегда будет служить примером стойкости, веры в добро и справедливость, глубокой, беззаветной любви к Родине», – сказано в нём.
Наше наследие
– Теперь я могу однозначно сказать: жизнь не заканчивается и в 100 лет, – говорит Надежда Андреевна.
Вместе с супругом они вырастили троих детей.
– Моя мама и сегодня социально активный, неунывающий человек. Всегда с радостью встречает гостей. Несмотря на проблемы со зрением, читает, смотрит телевизор, следит за мировыми новостями, на всё имеет собственное мнение, – говорит старшая дочь Неонила, которая 40 лет трудится в Сакском военном клиническом санатории имени Н. И. Пирогова, где сегодня лечат военнослужащих Вооружённых Сил РФ, в том числе участников СВО.
У Надежды Андреевны семеро внуков, девять правнуков и один праправнук… Таким наследием может гордиться далеко не каждый человек.
Капитан 1-го ранга Владимир ПАСЯКИН
