Знатоки называют Воронцовский дворец в Алупке музыкой для глаз. Следует добавить: и для ушей... Каждый час из башни раздаётся мелодичное «бом-м-м»: самые старые куранты Крыма возвещают, что жизнь не стоит на месте.
Хранители времени
Выполняя указания вельможного заказчика, зодчий Эдвард Блор оформил фасад, обращённый в сторону гор, в духе Англии XVI столетия – «золотой эпохи» династии Тюдоров. Как полагается, перед дворцом расстилается площадь, украшенная башней с курантами. Часы, привезённые из Лондона 184 года назад, исправно отсчитывают время.
Как и у всех построек алупкинского имения, местоположение и назначение Часовой башни тщательно продумано. Механизм располагает двумя циферблатами: один глядит на барский дом, второй – на хозяйственный двор. Таким образом, многочисленная обслуга точно знала, когда и где ей надлежит быть. Но, помимо сугубо практической функции, строгая вертикаль здания, сложенного из зеленовато-серого диабаза, служит элементом архитектурного обрамления великолепной картины – парящей в небе горы Ай-Петри. Эффектное сочетание природного объекта и творения рук человеческих – мощной башни с вмонтированным в неё «живым» устройством, стрелки которого напоминали геральдические «бурбонские лилии», – всё это тонко подчёркивало масонские идеи о постоянной работе над преобразованием мира, которые исповедовал Михаил Воронцов.
Распалась связь времён
Поначалу предполагалось установить на башне часы, сделанные на уральском Пожевском заводе, в ту пору – одном из центров передовой технической мысли России. Но поскольку строительством руководил британец Уильям Гунт, он убедил хозяина приобрести дорогостоящий механизм в Англии. Выбор пал на лондонскую фирму «Джон Мур и сыновья». Справедливости ради нужно отметить, что изделия компании пользовались большой популярностью. Часы с клеймом John Moore украшали поместья не только в Великобритании и России, но и в Бразилии, Индии, Китае.
Появление курантов в 1841 году ознаменовало заключительный этап обустройства резиденции в Алупке: через несколько лет под перезвон медного колокола гости подняли бокалы в честь завершения работ.
Часы верой и правдой служили первым владельцам имения – Михаилу и Елизавете Воронцовым, их наследникам, бесстрастно отсчитывали смутное время, наступившее в начале XX века. Остановить бег минут сумела только грозная стихия: в сентябре 1927 года Южный берег Крыма содрогнулся от землетрясения. Массивные стены дворца успешно пережили катастрофу, а вот чувствительные шестерёнки сдвинулись – и стрелки замерли.
Малиновый звон
Большая беда случилась во время Великой Отечественной войны. На циферблате, глядящем на парадный двор, появились отметины от пуль: фашистские варвары развлекались. А комиссия, созданная для подсчёта убытков, нанесённых оккупантами, зафиксировала кражу важных деталей. Казалось бы, удивительный памятник утрачен навсегда. Но, как водится, русские умельцы – достойные потомки знаменитого Левши – дали «аглицкому» механизму вторую жизнь.
Дневал и ночевал на башне мастер золотые руки Арсений Майборода – и в 1980 году произошло чудо: стрелки начали двигаться! «Это наш вклад в Олимпиаду!» – усмехнулся крымский Кулибин.
Доброе дело продолжил Анатолий Житков. Приехав на экскурсию в Алупку из Волгодонска, любознательный труженик предприятия «Атоммаш» обратил внимание на старинные часы. Не услышав мелодичного боя, не поленился пойти к руководству, где узнал печальную историю. И тут выяснилось, что скромный инженер имеет уникальное хобби: он изучает и ремонтирует затейливые устройства. Дирекция музея пошла навстречу специалисту – и в 1997 году куранты обрели голос! С разрешения администрации, профи увековечил на станине своё имя и город.
Как много дум...
В наши дни за работой часов следит специально назначенный сотрудник Александр Мезин. Не реже трёх раз в неделю по винтовой диабазовой лестнице взбирается он наверх и проверяет состояние механизма. «Сохранность у него идеальная, – констатирует ответственный за ход времени. – Часы идут очень точно, и сложностей не возникает. Пыли практически нет, система хорошо защищена. Главное – вовремя заводить и смазывать».
Башенные куранты олицетворяют сердце Алупкинского дворца. А произведения искусства, расположенные в помещениях, отражают мировоззрение хозяина – генерал-губернатора Новороссии, полновластного наместника государя на юге страны. Так, убранство кабинета «преобразователя Тавриды» эффектно дополняют стоящие на видном месте – специальном шкафу для документов – часы из патинированной и позолоченной бронзы. Корпус представляет собой копию памятника патриотам Минину и Пожарскому, установленного на Красной площади.
Иван КОВАЛЕНКО
Читайте также: Коллекция самоцветов и первая на полуострове метеорологическая станция: история и возрождение усадьбы Эдуарда Кесслера в Крыму
