15 сентября 1485 года великий князь московский Иван Васильевич вступил в Тверь, жители которой двумя днями ранее признали себя его подданными. Последний тверской князь Михаил Борисович бежал в Литву. В тени его очевидных итогов* краха Тверского княжества остаётся влияние на формирующийся антироссийский альянс Литвы и Крымского ханства
Поход Ивана III на Тверь в августе-сентябре 1485 года был обусловлен нарушением действовавшего с ним соглашения тверским князем Михаилом Борисовичем. По нему последний признавал себя "братом молодшим" великого князя московского, отказывался от самостоятельной внешней политики. В распоряжении Москвы якобы оказалось послание последнего независимого правителя Твери к литовскому коллеге, где Михаил призывал Казимира IV Ягеллончика к войне против Ивана III.
Литовско-тверские союзы на тот момент имели давнюю историю. Ещё тверской князь Михаил Александрович (оппонент Дмитрия Донского) смог овладеть своим престолом благодаря помощи литовского князя Ольгерда. Затем тверичи помогали литовцам в их походах на Москву.
В начале XV века тверской князь Иван Михайлович вынужден был помогать Москве в противостоянии Литве, но в 1412 году заключил союз с Витовтом, "чтобы быть им всюду за один". Десятью годами позже в рамках этого альянса он был вынужден послать полки против Тевтонского ордена.
Во время гражданской войны в Литве (1432-38) Тверь сделала ставку на православную парию Свидригайло. Литовский князь даже вступает в брак с тверской княжной Анной Ивановной. Михаил Борисович был женат на дочери правившего в Киеве православного литовского князя Семёна Олельковича – Софье.
Православная партия в Литве потерпела поражение. Показательно, что её лидеры бежали в Москву, лидер которой мог дать щедрые пожертвования политическим беженцам. Как по этому поводу высказался доктор исторических наук Николай Борисов:
"Михаилу Тверскому оставалось только с завистью смотреть на пролетавшие над его головой в сторону Москвы стаи литовских "диких гусей".
В феврале 1483 года скончалась супруга Михаила Тверского Софья Семёновна и он решил жениться на внучке польско-литовского правителя Казимира IV, подавившего мятеж бежавших в Московию православных князей. В качестве условия заключения этого брака Краков поставил вассалитет тверского князя в отношении короля.
В Москве данный демарш был воспринят не только как политическую нелояльность, но и измена православию. В конце 1484 года Иван III направил против Твери военную экспедицию. Псковская 2-я летопись о ней рассказывает так:
"Тоя же зимы князь великии Иван Васильевич разгневася на князя тферского Михаила Борисовича, что начат дружбу держати с литовским королем... и того ради князь великии посла на него воеводы своя с множеством вой. И плениша всю землю их, и взяша 2 города и сожгоша; и тако владыка тферскыи с бояры добита чолом, и смиришася".
Делегация тверских бояр во главе с владыкой Вассианом действительно запросила мира. В результате Тверь официально признала свою зависимость, но не от Литвы, а от Москвы. Нарушение этого договора, заключённого в декабре 1484 года, и привело к лишению Тверского княжества самостоятельности в следующем году.
Между тем вскоре после принятия Твери "под руку" Ивана III, принявшего в 1493 году новый титул Государя всея Руси**, стал складываться антироссийский союз польско-литовского государства и Крымского ханства.
Хан Менгли-Гирей предлагал Казимиру заключить альянс ещё на рубеже 1479-80 годов. Но тогда король был поглощён сближением с противником крымцев – ханом Большой Орды Ахматом. Поэтому чтобы не попасть в изоляцию крымский правитель вынужден был пойти на союз с Москвой.
Необходимость в крымско-российской коалиции отпала после бесславного для Ахмата стоянии на реке Угре и последовавшего за ним крушения Большой Орды. Под влиянием регулярных опустошительных набегов крымских орд и начавшегося в 1500 году прямого столкновения в Россией Казимир направил в Менгли-Гирею предложение о замирении. В качестве условия разрыва союза с Москвой хану предлагалось напрямую получать дань с населения Киевской, Волынской и Подольской земель. Тех самых, что в XIV веке были уступлены Золотой Ордой Литве.
Через два года после победы над последним правителем Большой Орды Менгли-Гирей провозгласил себя преемником великих ханов и стал официально претендовать на их наследство. В качестве шага по обретению такового стала выдача новому польско-литовскому правителю Сигизмунду I ярлыка на русские земли. Причём в качестве таковых назывались не только находившиеся во власти Сигизмунда территории, но также Новгородское, Псковское, Рязанское и Чернигово-Северское княжества, уже бывшие под контролем Великого княжество Московского.
Тем самым была возобновлена практика получения литовскими князьями ханских ярлыков на управление русскими землями, которыми они фактически обладали либо желали владеть. Тверского княжества среди них по какой-то причине не было. Возможно, потому, что к тому времени вследствие сдвига российско-литовской границы на запад бывшее Великое княжество Тверское уже не являлось сопредельным с Литвой. Кроме того, к тому времени состоялся территориальный раздел бывшего княжества внутри Российского государства. А может у Сигизмунда не было никаких иллюзий по поводу овладения Тверью вследствие её безвольного падения в 1484-85 годах.
Не будь успешной операции Ивана III по ликвидации тверской "самостийности" и владения Михаила Борисовича также вероятно фигурировало бы в числе русских княжеств, передаваемых Ордой Литве. В таком случае и размер ежегодной дани Крымскому ханству мог быть даже выше, нежели астрономические 15 тысяч золотых червонцев (максимальный размер дани северорусских княжеств в период наибольшего могущества Золотой Орды составлял около 13-14 тысяч рублей серебром).
В условиях неподконтрольности Москве лежащей неподалёку Твери гораздо большую угрозу представляли бы многочисленные крымские вторжения. Особенно – когда они координировались с Речью Посполитой. Это уже не говоря о том, что тверские рати не могли бы быть использованы в борьбе со степной угрозой.
* В XIV-XV Тверь веках была альтернативной "точкой сборки" русских земель, составляя мощную оппозицию Москве (другой альтернативой была новгородская боярская республика, но Новгород своё устройство "экспортировать" не пытался). Авантюрная политика тверских князей не дала этой альтернативе реализоваться. Тверь не была последним удельным княжеством, но была последним, которое могло оспаривать роль центра нарождающейся России у Москвы. – Ред.
** Это было вызовом Литве – Москва теперь, пусть только на уровне титулования, претендовала на объединение всех русских земель, в том числе – входящих в Великое княжество Литовское. – Ред.
