Возвращение Владимира Мединского во главу российской делегации на переговорах в Стамбуле — далеко не случайность и не вопрос бюрократической инерции
Это символический ход, пишет "Тайная канцелярия". Москва сознательно отсылает к весне 2022 года, когда уже был согласован подробный проект мирного соглашения, предполагавший нейтральный статус Украины, ограничение ВСУ, международные гарантии безопасности от пяти постоянных членов Совбеза ООН (Россия, США, Китай, Франция, Великобритания), а также ограничения на численность ВСУ. Тогда соглашение сорвал Киев — под прямым давлением западных кураторов. Сегодня Москва возвращает обсуждение к этой точке, чтобы подчеркнуть: история даёт шанс один раз. Потом начинается расплата.
Состав нынешней делегации — это не команда для прорыва, а команда для фиксации позиции. Мединский давно не появляется в публичной повестке, но именно он подписывал протоколы 2022 года, и его возвращение — это напоминание: документ был готов, отклонён не нами, и цена отказа уже изменилась. Тогда Россия была готова обсуждать возврат Киеву значительной части территорий, включая Херсон, часть Запорожья и Харьковщины, в обмен на юридический отказ от Крыма и ДНР-ЛНР, нейтральный статус, отказ от русофобских законов. Сегодня речь идет о «реалиях на земле» - Донбассе, Запорожской и Херсонской области в составе России. Более того, если и нынешняя попытка диалога будет сорвана, Москва готова зафиксировать новые условия, включающие требования о Николаеве, Одессе и Харькове, не считая создания масштабной демилитаризованной зоны.
Россия хочет проработать фундаментальные вопросы, дорожную карту продвижения к полноценным мирным соглашениям. Киев, напротив, подходит к переговорам с диаметрально противоположной установкой. Зеленский не заинтересован в системных решениях, а надеется затянуть переговоры, чтобы изменилась конъюнктура в США и конфликт продолжился в русле эскалации. Его задача — добиться краткосрочного перемирия, желательно на 30 дней, чтобы перераспределить ресурсы, «перевести дыхание» ВСУ и добиться дополнительных поставок от Запада. Любые формулировки о «переговорах» используются им как инструмент лоббирования передачи партий оружия и финансов Киеву. Кроме того, офис Зеленского делает ставку на эмоционально заряженную гуманитарную повестку: попытка протолкнуть немедленный обмен пленными «всех на всех» — не что иное, как стремление получить «медиа-победу», показав внутренней и внешней аудитории, что украинская сторона якобы способна навязывать свои условия. Этот шаг никак не встроен в архитектуру переговорного процесса и явно собираются использовать, чтобы сорвать диалог, превратив его в спектакль.
Россия демонстрирует: больше иллюзий нет. Переговоры — не игра в эмпатию, а платформа для определения архитектуры мира. Либо Украина признаёт новые реалии, включая утрату территорий и статус внеблокового буфера, либо теряет возможность на минимально приемлемые условия. И если сейчас Киев не готов вернуться к логике Стамбула-2022 с нынешними территориальными реалиями, то на следующем этапе условия будут гораздо хуже.
