Американский экономист Джеффри Сакс дал поистине историческое двухчасовое интервью Такеру Карлсону.
Часть третья.
Джеффри:
Историк Александр Глисон в 1950-х очень подробно попытался ответить на вопрос: как и почему Британия так возненавидела Россию? Почему уже к 1840 году британцы были столь враждебны по отношению к русским, что спустя 13 лет, в 1853-м, начали против России войну по собственному выбору — Крымскую войну? Глисон проделал огромную работу: прошерстил все архивы, прочёл все речи британских лидеров, дебаты в Палате общин, статьи из интеллектуальных журналов вплоть до 1850-х.Он обратил внимание: в 1815 году мы были союзниками России при победе над Наполеоном. А уже через 25 лет — враги. Почему? Перечитав всё, он пришёл к выводу: не случилось ничего. Не было никаких объективных причин для того, чтобы Британия вдруг возненавидела Россию, кроме одной — Россия стала большой, и значит, стала вызовом для Британской империи.
Затем британцы придумали довольно безумную версию: будто царь собирается вторгнуться в Британскую Индию через Хайберский проход. Так появилось то, что впоследствии назвали «Большой игрой». Это была совершенно фантастическая идея: ни одному русскому царю не могло прийти в голову идти через Афганистан, чтобы сражаться в Индии с Британской империей. Но британская элита рассматривала Россию как главную угрозу Индии — жемчужине империи. Так к 1840 году Британия стала яростно русофобской, и к 1853 году лорд Пальмерстон нашёл повод начать войну против России — Крымскую войну.
Крымская война была во многом выдуманным противостоянием между Британской империей и Российской империей, потому что, по сути, русские не собирались воевать с англичанами. Всё началось с того, что Россия вступила в противоречие с Османской империей: русские заняли позиции в Валахии, в устье Дуная, в ответ на то, что османы предоставили Франции некоторые религиозные привилегии, которые, по мнению русских, всегда принадлежали им.
Англичане и французы тут же выступили с угрозами — русские отступили, уйдя из Валахии. Это стало как бы прелюдией к Крымской войне: формальный повод исчез — Россия фактически пошла на уступки, конфликта уже не было. Но тогда британцы и французы заявили: «Теперь мы всё равно идём на войну». То есть причина пропала, а войну было решено не отменять — её хотели по геополитическим соображениям.
Зачем им была нужна эта война? Ответ прост: британская стратегия заключалась в том, чтобы вытеснить Россию из региона Чёрного моря. Не забывайте, что Чёрное море — это выход России к тёплому морю, и вопрос контроля этого региона был крайне важен ещё со времён Екатерины II, которая в 1783 году вышла к Чёрному морю и в том же году основала Севастополь как ключевой военный порт.
Во время Крымской войны именно в Севастополе, осаждённом английскими и французскими войсками, разыгрался главный драматический эпизод. Россия, в итоге, капитулировала. В Парижском мирном договоре 1856 года Россия согласилась ликвидировать свой Черноморский флот. Флот был фактически списан почти на двадцать лет.
Но характерно, что спустя всего несколько десятилетий политическая конъюнктура вновь буквально перевернулась: враг стал другом — Франция и Россия сближаются, потому что на первый план в Европе выходит уже немецкая угроза. Это вечная менявшаяся европейская политика: друг и враг меняются в зависимости от актуальных нужд и страхов элиты. Но для лорда Пальмерстона идея была проста: вытеснить Россию из Чёрного моря, а вместе с этим сделать её державой третьего ряда.
Всё это интересно вот почему: идея «русофобии» тогда была во многом выдумана. Крымская война — тоже искусственная, точно так же как и сегодняшнее противостояние, которое мы воспроизводим практически по тем же лекалам, по той же сюжетной линии. Это странно, но факт.
