Крым для писателя Александра Куприна начался с любви к литературе. И любовь эта не закончилась никогда. Человек удивительной судьбы, обладатель множества профессий и навыков, он хотел здесь жить до самой смерти. Не вышло.
Выпускник Александровского военного училища, выросший без отца (он умер, когда мальчику был год), будущий писатель четыре года был кадровым военным в чине подпоручика, а затем поручика, но в 1893 году не смог поступить в Академию Генерального штаба: по дороге в Петербург, повздорив с полицейским, он сбросил его в воду, и экзамены Куприну сдавать было запрещено.
Сильный, приземистый, похожий на татарина, будущий писатель был широк душой и азартен. Современники в шутку сравнивали его с "большим зверем". В скором времени этот необычный человек уволится из армии и начнет свою литературную деятельность, а также на своей шкуре испытает множество профессий, не стесняясь иметь дело с совершенно разными социальными слоями огромной России: он управляющий на стройке, псаломщик, газетный репортер, грузчик арбузов, преподаватель в училище для слепых, кузнец... Кем только не был!
К началу XX века Куприну 30 лет. Уже написаны и опубликованы первые повести и рассказы. В Одессе он знакомится с человеком, которого всегда считал своим литературным авторитетом - с Чеховым. И вслед за Антоном Павловичем Александр Иванович едет в Крым.
Крымский покой и воля
К своему молодому коллеге мэтр Чехов относится внимательно и сердечно, в Ялте он вводит его в литературный круг видных писателей России того времени, а еще помогает писать: безденежный Куприн снимал комнатку в деревне Аутка, в большой греческой семье неподалеку от знаменитой чеховской Белой дачи. Заниматься литературой в шумном доме было невозможно. И Чехов выделяет коллеге кабинет в своем доме, а также кормит обедами."Конечно, мне было очень неловко видеть, — писал о Чехове Куприн, — как знаменитый писатель заботился о моих удобствах. Я привык писать где-нибудь на "тычке", на кончике стола, среди шума и редакционной толкотни, а тут — отдельная комната и полная тишина".
Жизнь Куприна меняется, ему, бурному и деятельному, хочется стабильности. Он возвращается в Петербург, удачно женится на приемной дочери издательницы петербургского журнала "Мир божий" Марии Карловне Давыдовой и становится редактором-издателем этого довольно популярного издания.
По счастливой случайности семейство Давыдовых имело в Мисхоре собственную дачу. Хоть и расположен скромный двухэтажный домик был далеко от моря, зато в окружении зелени и с потрясающими морскими видами.
"По утрам, когда он просыпался, ему не надо было даже приподымать голову от подушки, чтобы увидеть прямо перед собою темную, синюю полосу моря, подымавшуюся до половины окон", — описывал Куприн в рассказе "Корь" свою спальню в Мисхоре.
Во дворе дачи писатель занимался гимнастическими упражнениями на свежем воздухе, обливался холодной водой из протекавшего неподалеку горного ручья. После гимнастических экзерсисов – работа за писательским столом. Работе ничего не мешало: в комнате полнейший минимализм – только стул и стол.
Плоды трудов – рассказы "Трус", "На покое" и ставший школьной классикой "Белый пудель". Кстати, этот рассказ – реальный случай, фактически описание того, когда на мисхорскую дачу зашли бродячие музыканты. Именно здесь Куприн начал работу над своим главным произведением — повестью "Поединок".
Анахоретами Куприны не жили: то к ним в гости приезжает Чехов, то сами Куприны едут в дом графини Паниной, где отдыхал Лев Толстой, то писатель Николай Гарин-Михайловский заедет проездом. Последний, будучи инженером, хотел построить железнодорожную ветку от Севастополя на Ялту и проводил на Южном берегу инженерные изыскания.
"Горы, море, кипарисы, розы, тополя, татары — красота неописанная и в таком количестве, что прямо охлебаешься. Подумай-ка об этом хорошенько. Впечатлений — бездна. Я живу, работаю, обжираюсь, знакомых — миллион. Водок и пив — буквально никаких. Пьем вино, но и то изредка и немного. Да здесь и выпивать, голубчик, даже и думать нельзя и не хочется, - писал он своему другу Михаилу Киселеву в 1903 году.
В Петербург от райской крымской жизни писатель не спешил – дела в журнале шли неважно, да и заниматься им ему не хотелось, не хотелось возвращаться к обязательной в столице светской жизни, а хотелось крымской простоты и воли.
Правда, воля и внутренняя свобода зачастую оборачивались для Александра Ивановича многодневными попойками в малознакомых компаниях.
"Если истина в вине, то сколько ж истин в Куприне?!", - родили злые языки присказку о писателе.
Однажды такое поведение почти разрушило семью писателя, который после очередного скандала покинул дом на много месяцев. Мария Куприна забрала маленькую дочь и уехала с ней в Крым. Но не в Мисхор, где дача была продана братом Марии за долги, а в Балаклаву.
"Балаклава понравилась сразу"
"Балаклава мне понравилась сразу, — писала она в своей книге. — На берегу бухты в гостинице "Гранд-Отель" мы заняли на месяц три смежных номера в бельэтаже, и так как сезон уже кончался, то это стоило всего три рубля в сутки".Однажды вечером, вернувшись с прогулки по городу, Мария Карловна увидела в тени деревьев знакомую фигуру мужа. Между супругами состоялось примирение. "Мы не объяснялись и не упрекали друг друга, мы только плакали", — писала Куприна.
Супруги перебрались из гостиницы на дачу одного из жителей Балаклавы — одинокого старика Ремезова. Четырехкомнатный домик прилепился к скалистым уступам. Он сохранился и до настоящего времени. Правда, во время Великой Отечественной он "потерял" один и двух этажей.
"Какая драгоценная находка твой, Машенька, подарок мне — Балаклава, — говорил писатель жене, — здесь всё новое, свое — природа, жизнь, люди".
И правда, это был удивительный мир под сенью древней крепости Чембало, на суровых скальных уступах, около моря, в котором находили себе пропитание местные жители – рыбаки-греки. Тем не менее, в маленьком городишке были и аптека, и библиотека, и даже неказистый летний театр.
Присмиревший писатель взялся за ум и с новой силой сел за литературные труды. Именно здесь он дорабатывал и писал новые главы "Поединка" - повести, которую называл своим "главным, девятым валом". Целый день он работал и только к вечеру иногда появлялся на балаклавской набережной и изредка семья выбиралась в Севастополь.
"Какой аквариум я видал в Севастополе! Водоемы... Некоторым образом... Ей-богу, вот в эту комнату, каменные с проточной морской водой. Электричество! Стоишь и смотришь сверху, как это рыбье живет. Белуги, акулы, скаты, морские петухи — ах, миленькие мои! Я часа два стоял", - это живописное описание севастопольского аквариума он не мог не вложить в уста одного из персонажей повести.
Всего через год жизнь сделала крутой поворот: уже был опубликован "Поединок", принесший Куприну всероссийскую славу. В свой второй приезд осенью 1905 года Куприн решительно намерен навсегда поселиться в милой его сердцу Балаклаве. Семья покупает землю напротив крепости Чембало и даже берет консультации у виноградарей, чтобы разбить небольшой виноградник, писатель на клочке земли высаживает плодовые деревья, укореняется. И гуляет по окрестностям, в том числе и выходит в море с местными рыбаками – в осеннюю путину.
"...Чтобы отправляться в море с рыбаками не в качестве пассажира, желающего совершить морскую прогулку, а равного с ними в труде товарища, я вступил в рыболовецкую артель... Предварительно жюри, состоящее из старосты и нескольких выборных, испытало мою сноровку в работе и мускульную силу, а уже затем меня приняли", — рассказывал он Мамину-Сибиряку.
Труженики моря с большой симпатией отнеслись к новому коллеге, хотя вообще не понимали, чем он занят, путая писателя с писарем.
Одну из книг Куприна крымчане считают поистине своей – это "Листригоны". В ней в небольших историях описывается рыбацкая жизнь Балаклавы и увековечены образы балаклавских жителей – трудолюбивых, смелых, дерзких - таких, как и сам писатель:
"О, милые простые люди, мужественные сердца, наивные первобытные души, крепкие тела, обвеянные соленым морским ветром, мозолистые руки, зоркие глаза, которые столько раз глядели в лицо смерти, в самые ее зрачки!"
Буря, скоро грянет буря!
Пока в затерянной Балаклаве рыбаки занимались тяжелым трудом, над Россией собирались революционные тучи. Севастополь бурлил. Матросы Черноморского флота близко к сердцу восприняли идеи большевизма, в городе не прекращались митинги, собрания, манифестации.Куприн не мог оставаться в стороне от бурлящей жизни – он стремится быть в гуще событий, общается с матросами, напитывается впечатлениями. А однажды без колебаний принимает приглашение участвовать в благотворительном вечере для сбора денег на поддержку революционеров. Там же он мельком знакомится с легендарным лейтенантом Петром Петровичем Шмидтом, и тот производит на литератора впечатление.
Через несколько дней с набережной он видел, как расправлялись с мятежной командой крейсера "Очаков", которым командовал Шмидт, как на рейде жгли корабль, расстреливали пытавшуюся спастись с него команду. Куприн также помогал укрывать матросов-очаковцев, которые чудом спаслись от расправы. Через пять дней после подавления восстания Куприн написал статью "События в Севастополе":
"Мне приходилось в моей жизни видеть ужасные, потрясающие, отвратительные события. Некоторые из них я могу припомнить лишь с трудом. Но никогда, вероятно, до самой смерти, не забуду я этой черной воды и этого громадного пылающего здания, этого последнего слова техники, осужденного вместе с сотнями человеческих жизней на смерть сумасбродной волей одного человека".
Обличительная статья, опубликованная в петербургской газете "Наша жизнь", вызвала бурное негодование в правительственных кругах и среди командования флота. Номер газеты был конфискован. Адмирал Чухнин, по приказу которого и расстреливали матросов, обвинил Куприна в клевете и подал на него в суд, а также отдал распоряжение о высылке литератора из пределов севастопольского градоначальства в двадцать четыре часа и лишении его права въезда сюда впоследствии.
Куприны еще раз приехали почти тайком приехали в Балаклаву, но, несмотря на то, что Чухнина в живых уже не было, запрет действовал. Чета даже не успела посетить свой дом, как им было приказано уезжать.
Несколько раз Куприн пытался добиться отмены решения о запрете пребывания в Балаклаве, ходатайства писали и его друзья, в том числе и высокопоставленные. Но успехом они не увенчались.
"Тянет меня... в небольшой уютный крымский городок — Балаклаву, эту красивую игрушку нашего Южного берега... Обстановка этого городка удивительно располагает к работе, ровной, спокойной, вдумчивой...
После Балаклавы Алушта внимание литератора не привлекла, зато привлек поэт Росславлев – хулиган и собутыльник.
В мае 1907 года, Куприн решил продать участок. "Я решил продать Балаклаву за шесть тысяч рублей, из которых большую половину отдам Марии Карловне. Подумай, платить каждый месяц сторожу, платить налоги, платить работникам за посадку, садовникам, в плодовый питомник и т.д. и т.д. — и не иметь возможности даже выехать в эту землю обетованную, действительно ужасно оскорбительно! Доверить же это все Марии Карловне никак нельзя. Она не будет ровно ничего платить, земля останется без призора, виноградник быстро выродится и станет не плюсом, а минусом земли, фруктовые деревья одичают, и земля потеряет стоимость", - пишет он одному приятелю о причинах продажи.
Не стало Балаклавы, не стало и семьи. Мария и Александр Куприны окончательно разрывают отношения.
Куприна снова шатает: он два года работает воздушным гимнастом в цирке, гастролирует. Кстати, цирковой опыт у него уже был: в 1901—1904 годах он клоуном работал в феодосийском цирке и познакомился там со знаменитым силачом и борцом иваном Поддубным. В сорок три года Куприн начинает учиться стильному плаванию, вместе с известным спортсменом Сергеем Уточкиным поднимается на воздушном шаре. Как будто бы телесными испытаниями пытается заглушить душевную боль по своему потерянному балаклавскому раю. На много литературных произведений вперед оставшиеся в душе писателя впечатления стали литературным триггером на всю оставшуюся жизнь.
Весной 1911 года он едет за границу, путешествует по Италии. Но заграничные средиземноморские виды не вызывают того же восторга и умиротворения, как пейзажи Крыма: "далеко им до миловидного нарядного Крыма". Больше в Крыму он не был никогда.
В 1990 году в Балаклаве установили мемориальное обозначение в районе той самой дачи, где они с женой Марией и маленькой Лизочкой жили в свой первый и второй визит. Через четыре года имя писателя получила местная библиотека, а в 2009 году на набережной Балаклавы открыли памятник Александру Ивановичу Куприну работы знаменитого севастопольского скульптора Станислава Чижа. Бронзовая фигура писателя обращена к морю, он как будто бы задумчиво глядит на многочисленные рыболовецкие ялики, опершись на перила.
