В Доме-музее Ильи Сельвинского дополнен и переработан раздел, посвящённый службе поэта в годы Великой Отечественной войны.
История встаёт перед тобой
Работа над изменением экспозиции началась в прошлом году как продолжение и логическое развитие выставки «Я это видел». И это не просто улучшенное оформление предметного ряда, привлечение дополнительной информации, это прежде всего творческое переосмысление тех судьбоносных событий, очевидцем которых стал в качестве военного корреспондента Илья Сельвинский. Здесь чёткая хронология уступила место эмоциональному восприятию боевых действий, его размышлениям, воспоминаниям, тревогам...
Экспозиция рассказывает и о неожиданных встречах, и о горячей, отчаянно храброй кавалерийской атаке, в которой он участвовал, и о героической высадке морского десанта. Посетитель почувствует пронзительную боль, которую испытал Сельвинский от созерцания мест преступлений, совершённых фашистами, трагедий Багеровского рва и Аджимушкайских каменоломен, которые он выразил в суровых строках своих знаменитых стихотворений «Я это видел» и «Аджимушкай». В зале как будто удалось воплотить бешеный стук сердца поэта – пылкий азарт близкого боя, поощрения, взыскания, горечь отступления, и заботливые и ласковые строки к своей супруге, заглушающие тяготы фронтовой жизни.
Шум красноармейских стягов
Директор дома-музея Марина Гаврилюк и методист по музейно-образовательной деятельности Анна Пронина отмечают, что в судьбе Сельвинского события войны удивительно закольцовываются. Победу поэт встретил в Прибалтике, на самом «тихом фронте». Но даже там его не оставляли мысли о малой родине.
В латвийском местечке Кандаве советские офицеры принимали капитуляцию гитлеровской дивизии. И пока вышестоящее начальство улаживало соответствующие формальности, поэт прошёлся перед строем немцев. Выяснилось, что дивизия в том числе бесчинствовала в родном Крыму. И заметив у вражеского капитана нарукавный щиток со знакомым контуром полуострова, Илья Сельвинский решительно сорвал этот знак отличия. Этот эпизод лёг в основу необычного философского стихотворения-размышления «Кандава». В нём поэт объясняет, чем был вызван этот порыв: болью за осквернённые и поруганные места детства и юности – Симферополь, Севастополь, Евпаторию и, наконец, «от древности седая, заваленная пеплом, как Помпея, до пузырей, пропитанная кровью, вершина всех моих мучений Керчь!»
И такой символический круг делают посетители: Прибалтика встречается с Крымом, начало войны – с её окончанием, а полный боевого задора поэт – с закалённым потерями мудрецом.
Приют поэта
В обновлённую экспозицию органично вписаны графические работы художницы Анны Павленко, которые были вдохновлены знаковыми произведениями Ильи Сельвинского и которые описывают события, свидетелем которых он был. Она рассказала, что знакомство с его творчеством началось ещё в студенческие годы, когда после прочтения небольшой книги «Война глазами поэта», где были опубликованы выдержки из его дневников и писем, она выбрала эту тематику для своей дипломной работы. Сейчас, когда наша страна противостоит неонацистской угрозе, и весь мир в целом переживает потрясения, художница вернулась к прежней задумке, откликаясь на события нынешних дней.
– Я же могу пойти путём через произведения Ильи Сельвинского, которые мне близки, и композиция уже найдена! Так появилась идея. Я хотела сделать только одну работу, но поняла, что серия – четыре произведения – раскрывает более широко диапазон этой темы, – рассказала Анна Павленко. – Они ожили здесь, и для меня это радость. Дай бог, чтобы наши дети, молодое поколение чаще посещали не музей, а именно дом Сельвинского, проникались его поэзией и этими вдохновляющими экспозициями.
Факт
В качестве военкора Сельвинский работал в четырёх фронтовых газетах, а с октября 1942 года и до завершения Великой Отечественной войны Илья Сельвинский публиковался в центральной газете «Красная звезда».
Борис Седенко
